О квартирном вопросе в царской России\
Прислал мне приятель — «По подвалам, чердакам и угловым квартирам Петербурга». Автор — «женщина-врач М. И. Покровская». Ох, люблю я этот дореволюционный стиль! Отпечатана книжка в типографии П. П. Сойкина, в 1903-м году. Книжка описывает быт питерских работяг начала прошлого века.
Почитал и весьма впечатлился. Я, конечно, не какой-нить режиссёр Говорухин. Иллюзий о том, что дореволюционные работяги катались как сыр в масле — не питал. Но чтобы до такой степени…
Помните, граждане, как Достоевский неважнецкое жилье Роди Раскольникова ?
«Это была крошечная клетушка, шагов в шесть длиной, имевшая самый жалкий вид с своими жёлтенькими, пыльными и всюду отставшими от стены обоями, и до того низкая, что чуть-чуть высокому человеку становилось в ней жутко, и всё казалось, что вот-вот стукнешься головой о потолок. Мебель соответствовала помещению: было три старых стула, не совсем исправных, крашеный стол в углу, на котором лежало несколько тетрадей и книг; уже по тому одному, как они были запылены, видно было, что до них давно уже не касалась ничья рука; и, наконец, неуклюжая большая софа, занимавшая чуть не всю стену и половину ширины всей комнаты, когда-то обитая ситцем, но теперь в лохмотьях и служившая постелью Раскольникову.»
Классика! Не очень уютно, нес па? Впрочем, Раскольников же — типичный интеллигентствующий люмпен, бездельник и уголовник. Как известно каждому православному патриоту, в России, Которую Мы Потеряли бездельникам приходилось туго. И поделом! Надо лучше работать! А вот настоящие трудяги-рабочие в России, Которую Мы Потеряли жили лучше и богаче, чем советские академики, а бунтовали чисто с жиру или по наущению большевиков — врагов всего русского, то ли сионистских, то ли аглицких, то ли германских шпионов. Сравним быт раздолбая Раскольникова и быт питерских рабочих, которые (по мнению Говорухина) зарабатывали по 250–300 рублей в месяц и могли буквально обжираться икрой с ананасами. Цитирую по книге Покровской.
Санитарный врач Александровской части, доктор Прокопович, даёт несколько любопытных описаний квартир, занимаемых рабочими с Невской бумагопрядильни. Квартира помещается во втором этаже старого каменного двухэтажного дома, в котором находится до двадцати квартир. Она состоит из трёх комнат и кухни. Ход через кухню. Вода доставляется из Невы в бочках, хранится в кухне, в ушате. Ушат содержится грязно. Простое отхожее место на лестнице. В квартире шесть окон. Свету достаточно. В комнатах есть форточки, в кухне нет. Две голландских печи и русская. Стены выкрашены клеевой краской и носят следы сырости. Плата за квартиру 24 р. 50 к. без дров.
Такие вот трёхкомнатные апартаменты. И аренда недорогая. Ведь «историки» навроде Говорухина с Солоухиным утверждали, что самый захудалый рабочий в Царской России получал минимум рублей 75–80 в месяц, а хорошие профессионалы зашибали до 500 рэ. Значит квалифицированный работяга вполне мог снимать для семьи отдельную «трёшку», а неквалифицированные могли скинуться и снять одну «трёшку» на две-три семьи. Правильно? Неправильно. Рабочие Царской России о своих огромных доходах не подозревали, ибо книжек Солоухина не читали, а потому:
В ней [в упомянутой выше квартире] живёт 29 человек: 24 мужчин и 5 женщин. В первой комнате живёт 10 человек, спят на пяти кроватях, во второй и третьей по шести человек и по три кровати. В кухне семь человек и четыре кровати… Плата за кровать 3 р.
Такие компактные трудящиеся — мечта любого капиталиста!
Во время 1912-го года одним из основных стачкома было — предоставить рабочим нормальные жилищные условия. Причём «нормальными условиями» считались следующие: «холостым одна комната на двоих и семейному одна комната». Бесившиеся с жиру работяги мечтали о собственных кроватях, о собственных жилищах и разговору не было. Я-то думал, что в столицах с этим делом полегче обстояло, чем на Ленских приисках, ан нет. Между прочим, все очень любят ругать ранний СССР за коммунальные квартиры, но в коммуналках-то как раз и приходилось «по комнате на семью», то есть чаяния работяг вполне оправдались.
Кстати, описанная квартира — вовсе не какой-то вопиющий случай, это норма.
По замечанию санитарного врача, таких квартир в этом доме несколько и взята типичная.
Такие квартиры считались неплохими и высоко котировались среди одиноких работяг. Семейные же работяги жили примерно вот так:
Квартира находится в четвёртом этаже. Состоит из двух комнат, кухни и коридора. Простое отхожее место на лестнице. Воду возит дворник из Невы, в бочках. Вода хранится в баке, который содержится плохо. В квартире три окна, выходящих к отхожему месту и к помойной яме. Свету достаточно. В комнатах и в кухне есть форточки. Одна голландская и одна русская печь. В комнатах стены оклеены обоями, а в кухне и коридоре выкрашены клеевой краской; стены в углах и под окнами сыры. Затхлый и сырой воздух. Плата за квартиру 14 р. без дров.В этой квартире живут преимущественно семейные рабочие с Невской бумагопрядильни. Всего 15 человек (6 мужч. 6 женщ. и 3 дет.) В каждой комнате помещается по две семьи (4 и 6 чел.) В кухне помещается четыре человека, а в тёмном коридоре одна женщина.
Как видим, семейным работягам приходилось делить кровать с женой, а не с коллегой-рабочим. Это, разумеется, приятнее. Но и обходится дороже.
По замечанию санитарного врача, в этой квартире плата за углы дороже, потому что здесь в комнатах просторнее и не так много набивается жильцов. Кроме того, квартира находится близко около фабрики. Вообще, говорит доктор Прокопович, за помещение, находящееся поближе к фабрике, платится дороже. Если плата одинакова, то самоё помещение теснее и грязнее.
Да-да, капитализм на дворе. За всё нужно платить. « » вспоминается, сцена в гостинице «Экономическая». Впрочем, читаем далее:
В описании различных квартир очень часто упоминается о том, что одинокий рабочий не имеет отдельной кровати… На одной кровати спят по двое. В огромном большинстве случаев в его распоряжении находится не целая кровать, а полкровати… Спать вдвоём на одной кровати и неряшливо, и нездорово. При тех условиях, в которых живут рабочие, к неряшеству и заразе следует прибавить ещё другие неудобства… Полкровати нанимает каждый, кто сойдётся с хозяином в условиях. Таким образом трезвому и чистоплотному может попасть в товарищи пьяница и неряха, порядочному и скромному — развращённый и бесшабашный. Какова будет жизнь лучшего из них при таком близком соседстве, каждый может себе представить. …Одна кровать на двоих служит источником разного зла, ссор и неприятностей, которые разрушительно действуют на духовное здоровье рабочих.Но в Петербурге существует ещё более удивительное явление, нежели полкровати — это полное отсутствие кровати и спаньё на рабочих инструментах.
Ага, так описанное выше жилье — отнюдь не самый плохой вариант в столице России, Которую Мы Потеряли. Бывало, оказывается, и хуже. Вот, к примеру:
Квартира помещается во флигеле, в первом этаже. Состоит из трёх комнат, нет ни кухни, ни прихожей. Отхожее место, общее для двух квартир, помещается в сенях. Водопровода нет. Вода доставляется дворниками из чана на дворе.
В этой квартире живут кустари корзинщики, которые работают здесь же. Всего 17 человек: хозяин с женой и 15 мужчин. Из них девять работают на себя, а шесть на хозяина.В первой комнате помещается тринадцать человек. Кроватей нет. Спят на верстаках. Во второй муж с женой, а в третьей двое рабочих, которые спят на одной кровати.
Примерно как теперешние таджики-гастарбайтеры. Хотя нет, у теперешнего гастера всё-таки собственное койко-место есть. По крайней мере, у тех гастеров, что я лично знал — были свои койки. Один узбек даже целых полвагончика себе огородил, ковёр повесил, телевизор поставил, одним словом навёл уют, как в санатории. Только дальняк во дворе… Но это ж лучше, чем в сенях!
Я что-то даже и сомневаюсь, с кем сравнить счастливых рабочих из России, Которую Мы Потеряли… Вот, в СИЗО бывает, что на пару человек одна шконка приходится, и сортир тут же, за перегородкой. Хорошее сравнение получается. Рабочие Царской России жили — как современные зэки. Только в СИЗО работать не надо, зэки имеют возможность спать посменно. Так что рабочие Царской России жили — в бытовом отношении — ХУЖЕ современных зэков. Современная РФ в этом плане Царскую РИ пока не догнала. Ничего, догоним ещё, какие наши годы. Капитализм так капитализм!
А Раскольников, скажу я вам, просто зажравшийся барин. У него, собаки свинской, софа в полкомнаты! И он на этом царском ложе в одну харю на массу давит! А ещё на условия жаловался, нытик малохольный. Депресняки у него от этой комнатки начинались, видите ли. От своей, сцуко, отдельной комнатки, с огромной софой и ажно тремя стульями! Пожил бы в одном помещении с 13-ю кустарями, поспал бы на верстаке, с рубанком заместо подушки — так крыша, небось, уже через неделю заморосила бы. Попал бы студент не на каторгу, а в жёлтый дом.
Интеллигенты, сцуко, они жизни не знают. Другой литературный персонаж-интеллигент, профессор Преображенский, сетовал, помнится, что пролетарии не приучены свои грязные калоши в прихожей оставлять. Мол, все персидские ковры профессору затоптали. Быдлошариковы, ага. Всё от врождённого бескультурья, ага. Пороть на конюшнях, ага.
Каково было работягам слышать «Я один живу и работаю в семи комнатах… И желал бы иметь восьмую. Она мне необходима под библиотеку…» Ах ты, паскуда!
Тут ещё нужно понимать, что в первые годы после Гражданской положение с жильём было даже хуже, чем в 1903-м. Плюс топливный кризис. «Уплотнениями»-то Швондер не от не.р делать занимался. Это был вопрос выживания людей. Но Преображенскому пофиг на всякое замерзающее быдло. Филип Филипыч не может обедать в кухне, а спать в кабинете. Он слишком себя уважает. Сомневаюсь, кстати, что Булгаков в этом вопросе сочувствовал своему герою. М.А. на своей шкуре прочувствовал, как это — поздней осенью в парке на лавочке ночевать.
Этот пост можно считать рекламой «достижений» капитализма. Скоро более подробный рассказ о Ленском расстреле 1912 года, добром царе-батюшке и счастливой жизни расейских рабочих.
Рот Фронт!
Комментарии (0)