С колоритным стариком из-под Киева свел ночной поезд, волочившийся сквозь мглу по Украине. Со мглы («темрявы» по-украински) разговор и «склеился». Говорил дед на малороссийском наречии, презрительно называемом «свидомыми» украинцами «суржиком» из-за большей его схожести с русским языком, чем с искусственной «литературной мовой». К последней, похоже, уже начинает испытывать отвращение не только новороссийское, но и малороссийское население.
В переводе на великорусский дедов рассказ особый колорит утратит, но «перевести» вынужден – читатель, не поживший на Украине, малороссийское наречие поймет, но с трудом. Некоторые словечки, все же, вставлю, выделяя их «кавычками» и, при необходимости, добавляя в скобках перевод. Одно время хотел и дедовы выражения по национальным вопросам убрать (это чтобы этот пост разместили «особо привередливые, на воду дующие» в этом отношении ресурсы), но зачем терять «смак» беседы, если тот же старик и себя «хохлом» называл? Передаю его слова как запомнил, включая спорные и «нетолерантные» утверждения. Не знаю как читателям, а мне было интересно мнение жителя «от сохи» из центра Малороссии. Впрочем, хватит вступлений, поехали? Тук-тук…
Поезд миновал городские окраины и смотреть в окно стало бесполезно: сплошной мрак. Я и дед, сидевший напротив за столиком купе, обратили взоры друг на друга. Собеседника, желающего «побалакать», распознать легко – мой попутчик явно к ним относился. Честно говоря, желания «травить вагонные байки» после насыщенного дня не было, но старость нужно уважать. Отреагировав на мою поощряющую улыбку, дедушка завел беседу.
— Ни зги не видно — ни одного огонька. Раньше, помню, на каждой сельской хате над номером дома лампочка горела и улицы освещались для колхозников, кому рано вставать. Да не то что улицы, дороги из сел освещались! А так как «зараз» (сейчас) было только в 47-м, после войны, в голод.
— А вы помните то время?
— Помню, хоть малой был, сейчас-то мне под восемьдесят, а все помню. Вот и смотрю, что тогда, что сейчас — Украина «люто» (страшно) бедует. Хотя…какое там «как тогда»? Тогда дело на подъем шло, а ныне с каждым годом все «гирше» (горше, хуже). После той войны и голода село «швыдко видновилось» (быстро возродилось): две, а потом и три сотни домов, все окна в них светятся, из поля вечером едешь — светло как днем. Колхоз наш был богатый – миллионер, пшеница стояла по грудь как влитая — от ветра не качалась, коровы что корабли плыли — стадо что эскадра, школа, садик, медпункт, клуб, дороги… все было! А сейчас ни … нет: только 27 жилых домов осталось. Лампочку в них если включат – то одну и то слабенькую. Сидят по норам – или самогонку пьют, или телевизор смотрят. «Темрява»! Сам-то откуда?
— С Одессы, а вы? Куда у вас все делось?
— С Киевской области (называет село и район), а делось куда… Шпионаж и диверсия, я так думаю. И не смейся. «Комуняки» все экспертименты ставили. То «кукурудза» Хрущева землю губила, то потом голландскими «величезными» быками коров наших покрыли, они роды и не перенесли: «дурни» хотели породу «покращить». «Мыкыта» и Брежнев народ совсем распустили, каждый стал все что мог домой тащить. А потом «комуняки» дали «вказивку» (указание) несозревший урожай собрать, это чтоб весь не погиб. Буря у них, вроде, по прогнозу была. «Голова» (председатель колхоза) на колени перед комбайнами встал – оттащили. Потом у него два инсульта было… А теперь так вообще «хохла» добивают – скотины нет, кормить нечем — забили, а поле все черное от подсолнечника…
— Погодите, а разве председатель не коммунист был?
— Да партийный, но за село, за народ. А «комуняками» я «кличу» (называю) «сволот» районных, начальство. Вот то были вредители, хотя по сравнению с нынешними шпионами они детки малые. Те так просто «дурни» были, а эти – диверсанты. У селян землю в аренду за бесценок берут и без севооборота каждый год ее высасывают рапсом, подсолнечником, кукурузой. Органических удобрений без «тварын» (животных) нет, добивают нашу землю всякой химией – селитрой, нитроамофоской, китайским месивом, ГМО… Что детям останется – «пустеля» (пустыня)? Даже хлеба в магазине нормального нет – одна кислятина из химии. Зато раньше булки пшеничные какие были, а «поляниця»! Во рту таяла! Сейчас бы Сталина – он бы вмиг разобрался с вредителями, которые такое с Украиной вытворили! Ни заводов, ни колхозов – диверсия!
— Так, выходит, при коммунистах лучше было?
— Конечно лучше, чем при «жидах»! Жмут «хохлов», жмут, скоро все соки из нас выжмут…Не зря русские царицы их с Украины выгоняли, запрещали «гроши» в «борг» (долг) под проценты «хохлам» давать.
— А евреи здесь при чем? Украинцы власть выбрали, а евреи опять виноваты? Или как в песне «если в кране нет воды…»?
— А что я не так сказал? Ну скажи что? Всюду где «гроши» там они – и в Раде, и в банке, и министрами, и торговцами…Теперь не то что воду выпили, землю украинскую высосали! Вот был я в твоей Одессе в санатории. Мне как ветерану труда от профсоюза была путевка. Стоила она державе 12 тысяч на 20 дней, это по 600 гривен на сутки! Так на эти деньги ты хоть покорми людей нормально, ладно меня – старика, хоть хлопцив – шахтеров! Так нет – мясо два раза видели, все какое-то гнилье кислое: огурцы, капуста, каши, супчики пустые. Делать в санатории было нечего, даже кино не привозили, к морю ноги смочить не пройдешь – все «панами» застроено. Зато владелец санатория наглый «жидяра» отвечал на все наши «скарги» (жалобы): «что хотите за бесплатно?» Он считает, что всех умней: потратил на каждого – тысячи по две, а десятку «с носа» с киевским начальником поделил. И сидит такой важный – надурил «хохлов», вроде мы «быдло», считать не умеем, не понимаем что к чему. А он – «великий бизнесмен».
— А вам за что такую дорогую путевку дали? Разве профсоюзы еще есть?
— Да есть «дэ нидэ» (где нигде). А дали за трудовой стаж! У меня вся жизнь – «стаж», сколько себя помню — работал. Совсем малой был, а в поле меня уже «маты» брала («батько» на фронте погиб), чуть постарше скотину пас. «Парубком» (парнем) на целину поехал, в землянках жили, конину ели: все вместе – «хохлы», «кацапы», казахи… И все друг за друга были, потому и смогли двадцатилетние пацаны с девками в голой степи, на ветру, на морозе совхозы огромные построить. Потом всю жизнь крановщиком работал. И Польшу восстанавливали, поляки нищие тогда были, даже у наших солдат попрошайничали.
Так до пенсии без отпусков и выходных трудился – то дома для рабочих строй в тайге пока земля не замерзла, то детям надо в школу идти – школу сдай к сентябрю, то электричество заводам нужно – давай станцию пускать, то еще где какой аврал. Никогда не отказывался, но и зарабатывал «добре» (хорошо), «хату» лучшую в селе выстроил, детей поднял, выучил. Сейчас они с той «освитой» (образованием) без работы сидят. Им под полтинник, а я в свои годы все работаю, помогаю – они ж дети. Скупил по завещаниям шесть паев (земельных участков, бесплатно выдававшихся жителям сел из колхозно-совхозной собственности), и сам на земле тружусь, и арендаторы хоть какую-то аренду платят фуражным зерном: есть чем свиней и кролей кормить.
— Так вы «куркуль» (кулак) с шестью-то паями?
— Эге… То я «мриял» (мечтал). Шучу-шучу. Какой из меня «куркуль»? Сам на своей земле работать хотел с детьми-внуками. Но для того техника нужна, соляра, «добрыва» (удобрения), семена… Такие цены, что сам не потянешь, а «жидовские» банки процентами вмиг «сбанкрутят» (обанкротят): ничего не «заробышь», а должен останешься. В соседнем селе мудро поступили: распаеванное колхозное имущество селяне назад сдали в свою агрофирму, вот она как новый колхоз и работает – там и урожаи, и работа, и паи высокие выдают деньгами или продуктом (как пожелаешь). А у нас все распаевали и спустили: кому десятая часть трактора досталась, кому — двадцатая комбайна, кому — сотая частичка фермы: так все или пропили, или само сгнило, проржавело, развалилось. И народ кто помер, кто уехал.
А то, что арендаторы людям платят – то слезы… Впрочем, их тоже понять можно – налоговики, менты, начальники слетаются как коршуны на все, что еще шевелится: всем «дай, дай, дай». Раньше были донецкие, теперь харьковские с винницкими. А откажешься – дело на тебя заведут, от которого не отмажешься: скажут, к примеру, что «добрыва» не покупал, а провел «филькину» (вероятно – фиктивную?) сделку. А как докажешь, что «добрыва» в землю действительно внес? Она справки не выдаст. И все – раз дело завели, значит до конца доведут, оправдаться нельзя: следак, прокурор и судья в одной бане моются, в одной банде «хохла» жмут. Зять мой плюнул на свое фермерское хозяйство и в Польшу уехал на стройке кирпичи носить. Раньше «ляхи» были нищие, теперь – «хохлы».
И сколько можно того «хохла» жать? Скоро его не останется совсем. Тимошенко вон и та говорит, что нашу землю решили обезлюдить. Где ж ты такая умная была когда майданы свои устраивала, они же для того и делались?
— Так кто все таки «хохла жмет» — «жиды» или начальники всякие?
— Да все! Все, кто работать не хочет. Вот ты хоть одного «жида» в поле или в цеху видел? А в начальниках их полно, от Украины у «жидов» – одни фамилии «хохляцкие».
— Это вы напрасно. Среди евреев много прекрасных людей, тех же врачей, спасающих жизни украинцам.
— Ага, за «гроши» (деньги). А нет «грошей» — помирай, «хохол», землю свою удобряй. Да, впрочем, я не спорю – есть и «добри» (хорошие), верно «кажут» (говорят): есть евреи, а есть «жиды». Вот последние твари уже «зовсим» достали: жмут «хохла», жмут, сколько можно? Или они нас, или мы – их.
— Какой же выход?
— Я не замполит объяснять где выход, в политике не разбираюсь – я и дети мои всю жизнь работали, майданить некогда было. Но я так вижу, что було б «добре» если объединятся Россия, Украина и Беларусь. Как на том флаге-триколоре: Беларусь белая, Россия «червона», Украина «блакитна». Вот это была б сила, да с нами бы никто не справился. А другие страны – Казахстан, Китай (?) захотели бы к нам присоединиться.
— Ну, Китай, это вряд ли… Он таких как мы «проглотит» и не заметит))) А вообще вы не боитесь такие вот разговоры вести с незнакомцем?
— А что я такого сказал? Да и пожил достаточно, чтоб бояться.
Однако желания откровенничать и мечтать у дедушки поубавилось, вскоре мы отправились «на боковую». Может, кому-то наш разговор покажется обычным вагонным трепом с отжившим свое стариком, чьи дети-внуки давно думают иначе предка – «совка» (хотя почему мнение майдауна из фейсбука ценнее мнения старика из села?), но меня он заставил задуматься над вопросом: «Если такие вот мысли присутствуют среди самой гущи населения Малороссии (уверен, что мой старик не одинок в своем мнении), возможно, не так уж не правы Ищенко, Мочар и другие публицисты, считающие, что вся Б/Украина (а не только Новороссия) может воссоединиться с Россией?» В любом случае – как соотносится жизненный путь и мечты данного «хохла» с утверждениями украинофобов о врожденных лени, тупости, предательстве и тому подобной «нерусскости» жителей Украины?
Константин Одессит, специально для News Front
Комментарии (0)