Яков Рудь
Образ врага определяет и легитимность киевской власти, и коллективную идентичность победителей «майдана», и их формальное единство. Если снять его с повестки дня, Киеву останется только каяться в содеянном.
После «майдана» Украина, отчалив от одного берега и не причалив к другому, погрузилась в мир, в котором ее такую мало кто ждал. Обещанное братание с сытой, успешной Европой и через нее с остальным цивилизованным миром на поверку обернулось чем-то совершенно противоположным. Европа и мир от Украины быстро устали, а затем и разочаровались в ней. У вражеской для Киева Москвы, несмотря на введенные против нее санкции, осталось куда больше партнеров и союзников, чем у самого Киева. Возведение России в ранг экзистенциального врага, смертельной угрозы для целой цивилизации, давшее поначалу определенный результат, в скором времени себя исчерпало. Абсолютизация вражеской сущности и враждебности северного соседа, приписывание ему всего плохого, что только есть и может быть, вообще оказалось ошибкой. Так же, как педалирование образа победы над врагом, приобретшее в какой-то момент черты эпичности, включая, кстати, и такую, как отсутствие привязки к конкретным срокам. Победу по-киевски надо ждать долго, очень долго, так долго, что дождаться вряд ли удастся. Тем более что, кроме мира официальной украинской пропаганды, нигде более она попросту невозможна. Киевская власть попала в сети, ею самой расставленные. Внешние обстоятельства складываются так, что с Россией надо идти на диалог. Делать же это невозможно, потому что Россия — враг. «Ястребам» с Печерских холмов нужен не диалог с Россией, а война с ней, «отечественная» на словах, сверхприбыльная на деле.
Результативность тактики провокационного науськивания Европы и мира на Россию стремительно сходит на «нет». Беспардонная эксплуатация образа врага, оставаясь выгодной во внутренней политике, теряет привлекательность и эффективность в сфере политики внешней. Для внутреннего употребления это — универсальный инструмент. Пригодный и в борьбе за удержание власти, и для перераспределения в свою пользу ренты, активов, имущества, и для привлечения международной помощи с ее последующим освоением с пользой для себя. Вне пределов страны у образа России как врага Украины, Европы и всего «цивилизованного» мира, как у всякого «товара», был срок годности, и он, похоже, истекает.
В отношениях между Украиной и Россией конфликтная составляющая в 2016 г. ещё более укрепилась и углубилась, достигнув, без преувеличения, рекордного уровня за все время их — отношений — существования. И дело тут отнюдь не в «агрессии», о которой твердит Киев да дружественные ему маккейны с тусками. Дело, прежде всего, в крайней необходимости для Киева иметь врага, вне парадигмы борьбы с которым «майданный» проект не работает. Ресурс данной модели для Украины, впрочем, уже исчерпан. Он ещё кое-как работает по инерции, но совсем скоро, видимо, полностью сойдёт на «нет». Обеим сторонам было бы полезно, сделав шаг или два назад, попытаться вернуться на какое-то время назад, туда, где можно было бы внести коррективы в модель развития, которая завела в тупик. Сделать это в одностороннем порядке нереально, необходимы совместные усилия. Нужен диалог, на который Киев упорно не соглашается. Ситуация усугубляется в силу того, что отсутствие украинско-российского диалога на государственном уровне и в гражданском обществе дополняется отрицанием Киевом самой возможности его восстановления. Любые поползновения в этом направлении объявляются «изменой Родине». Возможность диалога отрицается не только сейчас, но и в будущем. У П. Порошенко употребляют в отношении такого развития событий слово «никогда», то ли почитая себя вечными, то ли полагая, что способны определить ход истории на века. Такой подход начинает беспокоить Европу. Может так случиться, что в 2017-м отказ от диалога с Москвой окажется проблемным моментом не только украинско-российских, но и украинско-европейских отношений.
Мир в лице США во главе с новым президентом, значительной части Европы, включая Францию, Италию, Испанию и ряд других стран, Японии все более явно разворачивается в сторону отхода от политики жесткой конфронтации с Москвой с последующим переходом к налаживанию диалога с ней. Преодолевая отчаянное сопротивление, здоровая часть Запада и мира собирается признать тот факт, что у России, как у многих других субъектов международных отношений, есть интересы вне пределов ее государственной территории, и, насколько возможно, учесть эти интересы. Политика, построенная на полном игнорировании этого факта, превращается в анахронизм. Уклоняясь от следования этой логике и от присоединения к мейнстриму, Украина противопоставляет себя миру, откатываясь на задворки мировой политики в еще большей степени, чем сегодня.
«Давайте сделаем 2017-й годом мира», — призвал человечество новый Генеральный секретарь ООН А. Гутерриш в своем первом послании в новой должности, обозначив, таким образом, приоритеты. «У войны нет победителей. Проигрывают все». По его мнению, сегодня надо думать прежде всего о том, «как мы можем помочь миллионам людей, оказавшимся заложниками конфликтов». Именно это — главный вопрос мировой повестки дня в новом году. На планете раскручивается спираль недоверия и страха, тратятся триллионы долларов на уничтожение социальной и экономической базы, которые лучше было бы направить на решение насущных проблем. Это утверждение нового Генсека ООН, кстати, оказалось созвучно тому, что заявил Б. Обама, выступая с итоговой речью о национальной безопасности на авиабазе Макдилл в городе Тампа в штате Флорида: «Доллар, потраченный на развитие, стоит больше доллара, потраченного на войну». А. Гутерриш призвал прекратить огонь на полях сражений и добиваться компромисса за столом переговоров в целях достижения политических решений. «Мир должен быть нашей целью, нашей путеводной звездой… Мир зависит от нас», — сказал он. В Киеве его, увы, не услышали. Если мир в Донбассе зависит от П. Порошенко, то его — мира — не будет еще долго. В новогоднем поздравлении президент Украины заявил ориентиры для украинского государства и нации, прямо противоположные тем, о которых говорит А. Гутерриш. Киев в 2017-м собирается думать не о мире, а о победе, значит, о войне. П. Порошенко планирует продолжить тратить свои доллары на уничтожение экономической и социальной базы, не на развитие, а на войну. Повестка дня украинской власти в корне отличается от повестки дня, предлагаемой Генсеком ООН, прямо противоречит ей.
О победе в понимании П. Порошенко стоит сказать несколько слов отдельно. Президент Украины — человек далеко не глупый и не наивный. Он прекрасно понимает, что для него победа в конфликте в Донбассе в том виде, в котором он заявляет о ней публично, возможна только в одном-единственном случае. Если, как в истории с победой «майдана» над В. Януковичем, кто-то очень сильный и влиятельный парализует противника, лишив его воли к сопротивлению и возможности дать отпор. Возможен ли такой вариант сегодня? Нет, невозможен. Для П. Порошенко, однако, есть еще одно измерение понятия «победа в Донбассе». Уже не как для главы государства, а как для олигарха. Речь идет о войне как о бизнесе. В этом случае победа вполне возможна. Победа как прибыль. При таком подходе победа — это продолжение войны. Каждый новый ее день — это победа для тех, кто на ней, на войне, зарабатывает. Включая П. Порошенко. В истории человечества заработки на войне, на крови всегда считались одними из самых грязных и позорных. Тех, кто эти заработки получал, общественное мнение осуждало, их, как правило, ожидала судьба изгоев. «Майданная» Украина до такого понимания бытия еще не доросла, не созрела.
В глазах партнеров Киева за рубежом, включая тех из них, кого киевская пропаганда зачисляла в состав международной «проукраинской» коалиции, отношение П. Порошенко и других представителей его режима к компромиссу станет в 2017 году критерием их адекватности. Тот, кто готов начинать диалог в его классическом понимании, подразумевающий, кроме всего прочего, готовность слушать партнера, слышать его, идти ему навстречу, будет оставлен в игре. Тот, кто не готов, предлагая вместо этого избитую «майданную» модель псевдодиалога под лозунгом: кто не с нами, тот — москаль, — окажется невостребованным, в перспективе — изолированным или устраненным. Для Киева и лично для П. Порошенко такой поворот, без преувеличения, смерти подобен. Власть, как и активная часть украинского политического класса и гражданского общества, начинает все больше походить на коллективного Парасюка, «сотника «майдана», вылезшего после достижения договоренностей о мирном окончании протестов между Януковичем и лидерами оппозиции на сцену на майдане Независимости с истошным воплем: «Если он (Янукович — Я.Р.) завтра к 10 утра не уйдет, мы пойдем на штурм!» Вот и киевские «ястребы» сегодня настроены именно на «штурм». Штурм, ответственность за который можно будет попытаться свалить на Россию.
…Еще недавно война Украины с Россией была нужна не только Киеву, но еще и кое-кому из крупных и влиятельных игроков мировой политики. Сегодня ситуация меняется, украинско-российская конфронтация теряет поддержку извне. Вооруженный конфликт в Донбассе в настоящий момент мешает практически всем, кроме украинской власти. Международная жизнь может в 2017-м повернуться так, что и Америка, и Европа начнут вместе подталкивать Киев к диалогу с Москвой, тянуть П. Порошенко за уши на разговор по существу, на диалог с В. Путиным. Ну, а если тот станет сильно упираться, то могут уши и оторвать. И кому он будет нужен без ушей?
Комментарии (0)