Сегодня на острове Русский во Владивостоке открылся
, здесь будет заключено соглашений на 1,6 трлн рублей. Событие значительное, после того как у нас разладились отношения с США и Европой, Китай, Южная Корея, Япония и страны АСЕАН могут дать новый импульс российской экономике.
Но означает ли «разворот на восток» полный разрыв отношений с Западом?
«Цветущая слива». Рисовая бумага, тушь, минеральные краски, традиционная китайская живопись.
Наши самые непримиримые патриоты весьма категоричны и обидчивы: с Западом дел иметь нельзя, вступаем в союзнические и экономические отношения с Китаем. И гори Европа со своей Америкой синим пламенем. Будем учить китайский, а ездить отдыхать во Вьетнам и Малайзию.
Настроения понятны: Вашингтон в последнее время активно выдавливает нас из своего экономического пространства, а безвольная Европа, судя по всему, сопротивляться диктату не в состоянии.
Но возникает вполне закономерный вопрос: кем мы себя ощущаем, европейской державой или азиатской? Есть, конечно, и компромиссный вариант, о котором часто упоминают, — дескать, мы евразийцы. Что правда хотя бы географически. Однако ведра нашего «коромысла», простирающегося между Европой и Азией, наполнены неравномерно — западное куда полнее восточного. Экономические форумы, деловые контакты, встречи на высшем уровне, совместные военно-морские учения должны постепенно ликвидировать этот дисбаланс.
И все же я бы хотел предостеречь от излишнего оптимизма.
Дело не только в том, что та же Поднебесная — весьма сложный партнер, которая никуда не спешит и всегда в конечном итоге отстаивает свои интересы. С Китаем работает весь мир и как-то выходит из положения. Дело в том, что китайский язык мы не можем освоить по определению. И я имею в виду не только письменный или устный.
Нам придется смириться с тем фактом, что мы все же европейцы. Мы смеемся в нужных местах, когда смотрим французские кинокомедии, сопереживаем главным героям итальянских драм, кому-то нравятся американские вестерны. Многие из нас — поклонники британских рок-групп или испанского фламенко. Мы изучали европейскую историю, философию, право. Зачитывались Чарльзом Диккенсом, Проспером Мериме, Шиллером, Ярославом Гашеком. Засматривались на живопись импрессионистов и картины эпохи Возрождения.
В свою очередь, европейцы знают наших великих писателей, композиторов, режиссеров. А также царей и военачальников, конечно.
И мы совсем не знаем, чем дышат китайцы, индонезийцы или японцы, а их культура или религия для нас выглядят экзотично и остаются предметом изучения узкого круга специалистов. Их история, в отличие от европейской, их судьбоносные битвы, их герои и династии, в отличие от европейских событий и исторических персонажей, не являются обязательным элементом наших знаний. И останутся таковыми навсегда. Если мы, конечно, не планируем перевести свой письменный язык на иероглифы и поменять религию на дзен-буддизм пополам с конфуцианством.
Нас всегда будет тянуть в Европу, где живут свои люди, как бы странно это ни звучало. Да, их отношение к нам оставляет желать лучшего. Да, от них исходит опасность, ибо во все времена их политики или шли на нас войной, или готовились к очередному походу.
Но нельзя забывать, что и европейские страны до самого последнего времени выясняли между собой отношения лишь во время кровопролитных войн. И, надо сказать, так до конца и не выяснили — практически у каждого государства остаются нерешенные территориальные или национальные споры. Что не мешает им вот уже 70 лет жить мирно и взаимодействовать, а не ссориться.
Мы лишь временно отступили, самым естественным образом пришли в Азию или пригласили ее к себе, чтобы решить свои экономические и геополитические проблемы. И вовсе не планируем остаться там навечно, досконально узнать китайцев, их культуру, быт, их кино, музыку или литературу. Венгра, португальца, итальянца мы всегда будем понимать лучше, чем лаосца, вьетнамца или корейца.
«Разворот на восток» — не окончательная смена вектора, а лишь дополнительный импульс экономического развития. Своего рода диверсификация отношений с внешним миром, которая обязательно пригодится нам в будущем.
Восточный экономический форум во Владивостоке, грядущие совместные с КНР военно-морские учения в Южно-Китайском море, саммиты ШОС — все это элементы российской многовекторной политики. И, разумеется, способы давления на США, которые никак не могут отказаться от своей идеи однополярного мира.
Что русскому хорошо, то немцу смерть — помните ведь такую пословицу? Она как бы демонстрирует, насколько мы разные. Хотя средний китаец вряд ли ее углядит, сколько н объясняй. И все мы для него на одно лицо, и говорим примерно на одном тарабарском языке. И алфавит у нас одинаковый (не будет же он разбираться в нюансах).
А вот о китайцах даже пословиц стоящих нет. Чужие мы.
Комментарии (0)